В пяти километрах от Военно-Грузинской дороги, в начале Джейрахского ущелья находится селение Эбан (Обин, Эбин) – башенный поселок замкового типа непосредственно на правом обрывистом высоком берегу р. Армхи, в 0,9 км. южнее Гоуста.
Сейчас здесь только основания и части стен боевой и 12 жилых башенных сооружений с оборонительными стенами. Боевая башня в Эбан некогда состояла из пяти этажей и была 24 метра высотой. [1 с.29-30] Южная часть замка нависает высоким крутым обрывом с юга. С севера, сверху вниз по отрогу, идет тонкая тропа к замку, более широкая тропа проходила через село с востока на запад.
Эбан − родовое село Цицкиевых, Ахильговых, Балхаевых, Джамбулатовых [2 с.2]
Селение Эбан вплоть до депортации ингушей в феврале 1944 года было заселено. Состояло оно из пяти частей: само селение Эбан, Гоуст (где проживали Ахильговы), хутор Тяк-хаст (Тьак-хьасте) 0,5 км северо- западнее, куда в силу ландшафтных особенностей можно было добраться только через Эбан, Дарбан-чи, небольшая впадина над Эбан, и хутор Тат-харти (Тат-хьарт1и), располагавшийся чуть выше с. Эбан на противоположном левом берегу реки Армхи, недалеко от речки Эбан (Обэн)-хий, где у них находились фамильные мельницы. Тат-харти также славился своими потомственными музыкантами и мастерами по изготовлению ингушских традиционных музыкальных инструментов. Последнего музыканта, который занимался этим ремеслом до депортации 1944 года, звали Цицкиев Бами Чагиевич.
Фамильное кладбище Цицкиевых находилось на территории современного курорта Армхи, где у них проходила граница с Бековыми, выходцами из селения Ляжги, у которых также там располагалось небольшое кладбище. По словам информатора Цицкиева Ахмеда Муссаевича, жителя с. Джейрах, в 20-е годы за то, что они отпустили эти земли под строительство курорта, им в Эбан проложили электричество.
В четырехстах метрах от селения Эбан, на другой части отрога Столовой горы находится еще одно родовое кладбище Цицкиевых, Ахильговых. Чуть ниже находится очень старое кладбище, надписи на стелах которых не пощадило время. Они в основном состоят из обтесанного цельного камня, небольших размеров и «смотрят» на юг. Холмики также расположены по оси Север-Юг. Среди этих невысоких надгробий выделяются несколько массивных стел, лицевая сторона которых ориентирована на Восток. У основания одной из этих стел, размеры которой 145×68×10 (рис 1.), мы обнаружили обломки обсыпавшегося верхнего слоя каменной стелы с нанесенными на них неизвестными нам буквами.
Рис. 3 
Рис. 4 
Рис. 5
Фрагментов мы обнаружили четыре, остальные были сильно повреждены. Узнать, каким образом они располагались ранее на данной стеле, не представлялось возможным: обсыпался весь верхний слой плиты. В этом деле нам сильно помог Цицкиев М. М., зарисовавший эту надпись, когда стела была еще цела – в 1998 году. По его рисунку нам стало ясно, как и в какой последовательности, данные знаки располагались относительно друг друга, и в каком направлении.
Из рисунка видно, что надпись на надгробном камне располагалась снизу вверх по косой.
Помимо «письменных» знаков, на стеле был изображен орнаментированный пивной рог на цепочке.
То, что представленные знаки являются буквами, которые складываются в слова и предложение, не вызывает у нас сомнений, поскольку они идут в контексте с арабскими цифрами «56» и буквой грузинского алфавита «წ». Она повторяется дважды. Это сокращенное обозначение года на грузинском языке — წელი («ц1ели»). Расположена она была, как видно по рисунку, сразу после цифры «56» и знаков, которые мы не смогли прочитать.
По сообщению нашего информатора Цицкиева Ахмеда Муссаевича, по наводке которого мы обнаружили данные фрагменты плиты, старожилы утверждали, что в селении Эбан жили некогда несколько человек, которые владели письмом, которое «не было ни арабским, не грузинским».
Об основании с. Эбан существует предание. Некий Эги, у которого было несколько сыновей жил в Эгикале. Однажды взял Эги с собою своего младшего сына Эбана и пошел вниз по Ассинскому ущелью. Остановились они на том месте, которое называется Эрш. Хотели они там обжиться, но земли было мало, а трава чахлая. Решив, что жизни у них здесь не получится, они переселились на то место, где сейчас стоит село Алкун. Но тут им не давали покоя. Надоело отцу и сыну проливать кровь, и переселились они туда, где стоит сейчас с. Балта. Первыми, кто поселился в этом месте, были они. Здесь умер и похоронен Эги. На стада Эбана посто янно нападали шайки разбойников. Надоело это Эбану, и он переселился в с. Джейрах [3 с.347-349 ].
В с. Балта, по словам нашего информатора Цицкиева Муссы Адиевича, они занимались добычей и продажей извести.
Известно также предание о том, как на Эбан напали кабардинцы и разгромили его, чудом остался в живых один мальчик, которого нашла и выходила женщина из рода Матиевых. Выжившего малыша назвали Циск (кошка). Когда Циск стал взрослым, кабардинцы бежали из обжитого ими Эбана, опасаясь мести Циска [3 с.346]. По свидетельствам местных жителей, юго-восточнее селения Эбан находится небольшое кладбище подземных склепов, которое местные жители называют «черсий кашамаш» (кладбище черкесов).
В 1830 г. селение Эбан было разрушено в результате военной экспедиции генерала Абхазова, о которой писал Бларамберг [4. с. 426 ]; сведения об этом содержатся в донесениях генерала Розена о завершении военной экспедиции против «галгаевцев», направленном им военному министру Чернышеву 29 июля 1832 г.[5] и генерал- фельдмаршала Паскевича-Эриванского от 31 августа 1830 года генерал-адъютанту Ченышеву [6 с.6].
Автором данной статьи ставилась задача опубликовать обнаруженные в с. Эбан фрагменты. Вопрос остается открытым для исследователей.
Примечания.
- Чахкиев Д.Ю. Древности горной Ингушетии. Назрань 2003
- Цицкиев М.-Б. Расстрелянный аул// Сердало 1998г. от 28 мая.
- Дахкильгов И.А. Ингушские сказки, сказания и предания. Нальчик, 2002г.
- Иоганн Бларамберг Воспоминания о жизни генерал-лейтенанта русской армии И. Бларамберга. Т. 1-3. Берлин, 1872-1875гг. М. 2005
- Акты Кавказской археографической комиссии об Ингушетии и ингушах. Назрань, 1995г.
- ЦГВИА дело № 6238 Ф. ВОА., л. 1-12.
Танзила Дзаурова