Образ орла в ингушской символике

Почитание животных на Кавказе было развито издревле. Для многих народов орел являлся символом небесной (солнечной) силы, огня и бессмертия. В ингушской культуре образ орла также занимает особое место.

«Орел — одна из центральных фигур ингушского герба, — пишет В. Сапрыков. «Сильная, гордая птица присутствует в гербах четвертой части государств мира. Столь широкое распространение эмблемы орла вполне объяснимо. Почти у всех народов орел символизирует власть, государственную прозорливость. Правда, в разных странах эмблема орла в гербе говорит об их особых национальных чертах» [1 с. 16].

Свободолюбие — вот ингушская национальная черта, которая определила выбор этой символики. Орел символизирует свободу, независимость, которую так ценили наши предки. Ингуши строили свои жилища в труднодоступных местах, и даже на отвесных скалах, подобно тому, как вьет орел свое гнездо на неприступном для других месте.

«Сильная хищная птица – излюбленный персонаж в фольклоре горцев, а ее изображения – частый мотив в орнаментике различных исторических эпох», — отмечает В.Б. Виноградов [2 с. 159].

Образ орла и других орлоподобных птиц занимал особое место в верованиях, в сказаниях, преданиях ингушей. Например, считалось если кто-нибудь у горы Ц1ей-лоам (Священная гора) видел летающего орла, то он возносил ему молитву, т.к. считалось, что громовержец Села иногда летает по небу в облике орла [3 с. 122].

Еще одним архаичным элементом в образе орла в ингушской мифологии, перекликающимся с образами орлоподобных птиц в мифологиях других народов мира, является то, что они говорят на человеческом языке. В некоторых мифах орел предстает, как первожитель на земле. По ингушскому мифу «Орел и рыба» до появления первого человека на Земле обитали только орел и рыба, рыба плавала в воде, орел парил высоко в небе. [4 с. 48].

М.М. Базоркин считает почитание орла у ингушей пережитком хеттского тотемного культа. В качестве параллелей М.М. Базоркин перечисляет в своем труде топонимические названия, использование образа орла в прикладном искусстве, фольклоре, языке. Он также отмечает, особое почитание этой птицы у одного из племен хеттов и название его «арзава», т.е. «орлы» (arciv-орел (хетт.) [5 с. 240].

В ингушском фольклоре действительно много сказок, преданий и илли, где говорится о мудрости орла и даже о дружбе между человеком и этой птицей:

«…Стая орлов, ему верных, ручных,
С криком вилась над его головою»[6 с. 20].

Из ингушских преданий и произведений песенного жанра видно, что ингуши довольно часто ассоциируют себя с орлами и соколами, а свои жилища – с гнездами орлов:

«Орлы родятся в горах
В полете неутомимы….
Родине храбрых — зеленый Джейрах
Всадники наши неутомимы!» [7 с. 20].

В одном из илли отец ругает сына, обзывая его птенцом, на что сын почтительно отвечает отцу: «Нет, я не птенец, выпавший из гнезда. Я — сокол, в небе крылом играющий!» [8 с. 28].

На орлов не охотились, среди ингушей бытовала даже поговорка, будто мужчина (в смысле благородный джигит) в орла стрелять не станет, а не мужчина и не попадет.

Известны предания, когда орел или орлица спасали главного героя, который не мог выбраться из ямы, пропасти или попасть из подземного мира «1ел» в так называемый «Верхний мир». Например, в одной из ингушских сказок герой спасает птенцов орлицы, убив покушавшуюся на них змею, а благодарная орлица помогает подняться герою в верхний мир [9 с. 158].

Как отмечает А.В. Добрякова, способность орлов и орлоподобных птиц переносить героя в подземный мир и обратно хорошо известна в мировой мифологии [10 с. 91]. С подобными мотивами связаны топонимы и микротопонимы в Горной Ингушетии. Например, так появилось место под названием К1арк1алче на Мят-Лоам. Эта та самая бездонная расщелина на Столовой горе, которая, по словам стариков, образовалась в результате сильного землетрясения и куда отважились спуститься только два человека.

Очень часто в ингушских преданиях и песнях «илли» встречается мотив, когда орел или сокол исцеляет героя живой водой «из-за семи морей», т.е. прослеживается их благородная роль, роль помощника положительных героев. В песне «Сын вдовы» [11 с. 399], где героя ранят в борьбе с «колымскими князьями», о соколе, который не пролетел мимо, а решил помочь герою, говорится «сий дола лаьча», т.е. «честь имеющий», благородный сокол [12 с. 143].

Интересное предание со слов старейшины из горной Ингушетии поведал нам Гандаур-Эги М.Х. о том, что раньше люди могли перелетать с одной башни на другую при помощи каких-то неизвестных нам приспособлений.

Осетины знали ингушей как народ, который почитал орла, имел его в качестве своего тотема и дал его имя своему крупному аулу [13 с. 236]. «Не случайно, что река Армхи, ревущая глубоко в теснине, получила у соседей — осетин неожиданное имя «Маккал-дон», что означает «река коршунов», а сами ингуши «маккалоны», т.е. коршуны или люди-коршуны» [14 с. 160].

Почитание тотема орла в Джейрахе объясняется высокогорным его расположением, где для коренных горцев ближайший сосед — орел, — считает М.М. Базоркин [15 с. 236].

Изображения хищных птиц — мотив, часто встречающийся на Кавказе. Предметы материальной культуры свидетельствуют об особом почитании этих птиц. Изображения орла встречаются в самых ранних захоронениях Ингушетии. В 1952 году был случайно обнаружен могильник на окраине селения Мужичи, который в научной литературе называют Луговым, датирующийся V1-V вв. до н.э. Находки этого могильника исследователи относят к Кобанской культуре. Среди богатого могильного инвентаря был найден меч-акинак, длинной 51 см. «Навершие меча изображает когтистую лапу орла, а внизу – два глаза. Это тоже магические символы: меч нужно держать в руках так же крепко, как орел держит свою добычу, а в бою надо быть зорким и наносить такие же неотразимые удары мечом, как неотразим орел, падающий с поднебесной высоты на свою жертву», — писал В.Б Виноградов [16 с. 55].

Это не единственный предмет с изображением орла, обнаруженный в этом же могильнике. Например, железный клевец, имеющий длинную втулку, что роднит его с северопричерноморскими находками, имел, однако, оригинальное оформление в виде орлиной головы, что не находит аналогий и из-за чего Виноградов приходит к выводу, что он является местным изделием [17 с. 126].
Орлиные изображения на предметах Северного Кавказа фиксируются несколько чаще, чем других птиц и животных, но мотив этот, за исключением нескольких случаев, представлен не целой фигурой орла, а отдельными ее частями [18 с. 149]. Это имело место и при орнаментировке ингушских войлочных ковров. Исключение составляют, например, бронзовые бляшки с изображением орла, клюющего рыбу из Лугового могильника. Виноградов связывает их с влиянием культуры областей Причерноморья и не выводит за рамки V века. Примеров же использования в качестве декора или магической символики отдельных частей хищной птицы, особенно головы, гораздо больше. Например, завиток хвоста пантеры на костяной обкладке ножа из-под Малгобека был оформлен в виде орлиной головы [19 с. 150].
В могильниках Луговое и Нестеровское были найдены двуовальные бронзовые бляхи с изображениями орлов, на некоторых из них центральный солярный символ обрамляет схематическое изображение орлиных голов или когтей (рис 3) [20 с. 154].
Мотивы хищных птиц также встречаются на ювелирных изделиях местных мастеров более позднего времени (рис 1).

В 1931 г. в ауле Эрзи сделана редчайшая и очень важная находка: бронзовая курильница в виде фигуры орла. Эта фигурка, в отличие от вышеперечисленных находок, имеет не местное происхождение: курильница имеет арабскую куфическую надпись, которая начинается с хвалы Аллаху. На ней также обозначены год изготовления – 189 год по хиджре (723-724 гг. н. э.) и имя мастера, который ее изготовил — Сулейман. Но весьма символично появление этой курильницы в селении Эрзи в качестве культового предмета. «По-видимому, сильная птица пользовалась особым почитанием местных горцев, возможно, была тотемом жителей Эрзи…», – пишет В.Б. Виноградов [21 с. 159].

Эта бронзовая фигура орла, высотой 38 см., хранилась в Государственном Эрмитаже, в зале «Культура и искусство народов Востока». В марте 2013 состоялась передача Ингушетии точной копии фигуры бронзового орла, специально изготовленной в лаборатории реставрации драгоценных металлов Эрмитажа. Эта копия будет храниться в музее краеведения им. Т. Мальсагова.
На территории Ингушетии, особенно в горной ее части, помимо вышеназванных, были найдены многочисленные солярные знаки и амулеты птицевидной формы. Наиболее часто встречающийся мотив – хищная птица. Чаще всего, на них изображены четыре головы птицы, реже – три.

В период перехода от христианско-языческих верований к исламу изображений живых существ в орнаменте мы встречаем редко. Однако, как выражается А.Г. Вертепов, «непосредственное соблюдение устаревших обычаев заменено их символизацией» [22 с. 113], что мы и видим в изображении символики орла в ингушском народном орнаменте в виде изображений крыла, когтей, перьев и т.д.

Хотя есть немало исключений. Например, надмогильный памятник (чурт) из Верхних Ачалуков (рис 6, 7). На нем, не смотря на присутствие арабской письменности (что свидетельствует о том, что памятник изготовлен после принятия ислама), мы можем видеть выполненное с помощью резьбы по камню стилизованное изображение двух хищных птиц, сидящих на ветках.

• 

• 

• 

Рис. 8 Надмогильный памятник с изображением этой хищной птицы есть и в Альманахе «Декоративно-прикладное искусство Чечено-Ингушетии» 1974 года (рис 8) [23 с. 7].

С названием селения Эрзи связано много разных легенд. В.И. Марковин приводит следующее предание: «Как-то жители аула Кербите пришли в лес. Они срубили дерево. И среди веток оказалось орлиное гнездо с птенцами. Как хорошее предзнаменование была воспринята такая находка, и на месте леса основали они аул Эрзи» [24 с. 31]. Старожилы Горной Ингушетии рассказывают, как слышали от стариков еще в детстве, что лес рубили на левой стороне реки Армхи. А на правой, которую в данное время занимает сплошной лесной массив, были покосные земли.

Чах Ахриев в своем труде «Ингуши» приводит другую легенду о родоначальнике Кистинского общества. По этой легенде, Кист был сирийцем. Он бежал из Сирии во время крестовых походов, оказался в Грузии, но и из Грузии вынужден был бежать в неприступные горы. Здесь он основал аул Эрзи, при этом «по примеру своих предков, избрал герб с изображением орла, этот герб, как знак власти, был передаваем из рода в род старшему члену семьи» [25 с. 127].

Что касается изображения орла, то нечто наподобие герба упоминается в ингушской народной сказке «Пятнадцатый сын»: «На портрете нового правителя «Паччаха» справа было изображение льва, слева – орла, а между ними он сам. Под его портретом было написано: «Смелый как волк, сильный как орел, жалостливый, справедливо вершающий суд наш паччах» [26 с. 148].

Мы рассмотрели несколько видов изображения орлов и орлоподобных птиц на предметах материальной культуры Ингушетии. Но, как отмечает Г.Н. Вольная, на Кавказе наиболее распространены мотивы изображения летящей хищной птицы раннего железного века в двух вариантах: 1) летящая птица с расправленными крыльями, которая находит аналогию с крылатыми солнечными дисками в Древнем Египте; 2) летящая хищная птица со сложенными крыльями. Наиболее ранние изображения хищных птиц встречаются на территории Кавказа в древней Колхиде, откуда, по словам Г.Н. Вольной, оно распространилось на Центральный Кавказ (Тлийский могильник V111-V1 вв. до н.э.) [27 с. 95].

Гораздо реже на Кавказе встречается упоминание или изображение двуглавого орла.

По некоторым данным, двуглавый орел в России появился под влиянием Византии. В Византии он выступал символом религиозной власти (его изображение присутствовало на знамени вселенского патриарха, а также на знаменах отдельных церковных организаций). Считается, что заимствование Россией двуглавого орла произошло в результате женитьбы Ивана 111 в 1472г. на племяннице византийского императора Софье (Зое) Палеолог [28 с. 8-9].

Образ двуглавого орла — один из самых древних среди образов мифических животных. Он был распространен еще в шумерской культуре, его изображение было найдено при раскопках в городе Лагаш в Месопотамии. Знакомы с двуглавым орлом были также хетты. В древнем городе Хеттского государства было обнаружено древнейшее изображение двуглавого орла, высеченное на скале, датируемое X111в. до н.э. Использовали этот образ в религиозных обрядах. Позже изображения двуглавого орла встречались в Мидии, в древнем Египте и на ассирийских памятниках.

На арабских монетах тоже имеются изображения двуглавых орлов.

Европейцы впервые познакомились с двуглавым орлом во время крестовых походов. Впервые как герб его стали использовать первые тамплиеры. Позже двуглавый орел стал символикой многих европейский государств, но чаще его использовали как геральдический знак и на печатях территориальных княжеств. С конца X1Vв. изображение двуглавого орла появляется все чаще и чаще в Византийской геральдике.
Ингушам, как и многим другим народам, тоже была знакома эта мифическая птица, изображения ее на предметах материальной культуры встречаются в основном в виде птицевидных амулетов (рис. 9).

В ингушском устном народном творчестве сохранилась легенда о магической силе этой птицы.

Существует ингушское предание, которое донесли до наших дней старики о «Алмаз къиг». Это предание гласит, что некогда на Урале обитали двуглавые орлы и ингуши отправлялись охотиться на них (или выкупать их у охотников), чтобы раздобыть из чрева их некий элемент, напоминающий гусеницу с девятью глазками и обладающий удивительными магическими свойствами.

Он имел как лечебное, так и губительное свойства: если поднести «Алмаз- къиг» к раненному, больному, даже если болезнь легкая, а ранение – царапина, человек тут же умирал; а если человека, смертельно раненного или тяжело- больного, подвести к месту, где лежит этот «Алмаз-къиг», то он чудесным образом исцелялся. И после каждого подобного действия, один из глазков потухал и приходил в негодность. Таким образом, выходит, что использовать его можно было девять раз. Из-за этих свойств, цена за «Алмаз-къиг» была по тем временам невероятно высокая – 81 корова. При использовании каждого глазка цена его снижалась на девять коров. [29]

Это предание поведал нам старожил с. Ляжги Горной Ингушетии — Ярыжев Исраил Гунсагович 1921 года рождения. Он рассказал, что с помощью этого «Алмаз къиг» был отомщен его прадед. Его прадед, которого звали Дудар, стал невинной жертвой Таршхоевых. Сыновья Дудура долго не могли добраться до раненного отца убийцы. Наконец, они узнали, где укрывают убийцу, но его хорошо охраняли и попытка совершить кровную месть могла закончиться новыми жертвами. Тогда братья пошли на хитрость: за девять коров они купили этот «Алмаз къиг» с оставшимся не потухшим одним глазком и забросили к раненному убийце отца в окно темной ночью. По словам информатора, не успели они стряхнуть его с длинной палки, как услышали предсмертный вопль умирающего.

Таким образом, у ингушей в качестве отголосков почитания орла осталось следующее: стилизованные изображения орла на ингушских войлочных коврах– истингах [30 с. 238]: с образом этой птицы связаны многие топонимы, в том числе, и название одного из самых крупных поселений в горной Ингушетии: в фольклоре ингушского народа сохранилось немало преданий, легенд и песен, связанных с образом орла. Из всего этого становится очевидным, что символика орла в ингушской культуре имеет древние корни.

Примечания:

1. Сапрыков В. Герб и флаг Республики Ингушетия // Наука и жизнь № 8, 1997.
2. Виноград В.Б. Джейрах – ущелье орлов // Тайны минувших времен. М., 1966;
3. Кодзоев Н.Д. Языческие божества ингушей// Известия Ингушского научно-исследовательского института ГН им. Ч.Ахриева. Магас. 2013. №-1;
4. Антология ингушского фольклора. Т-1. Нальчик, 2003.;
5. Базоркин М.М. История происхождения ингушей. Нальчик. 2002.;
6. Илли о князе Мусосте и о Сурхо сыне Ады // Антология Чечено- ингушской поэзии. Грозный, 1981;
7. Илли о том, как строили башню // Илли. Грозный, 1979;
8. Гэйтак, сын Гялы// Антология ингушского фольклора. Т-5. Назрань. 2007;
9. Золотые листья// Антология ингушского фольклора. Т-2, Нальчик. 2003.;
10. Добрякова А.В. Зооморфные духи-помощники и волшебные существа в сибирском шаманизме и славянском язычестве// Вечные знаки. М., 2011;
11. Жер бабий во1 // Г1алг1ай фольклор. Грозный. 1991.;
12. Танкиев А.Х. Духовные башни ингушского народа. Саратов. 1997..
13. Базоркин М.М. История происхождения ингушей. Нальчик. Изд-во «Эль-фа», 2002;
14. Виноградов В.Б. Джейрах – ущелье орлов // Тайны минувших времен. М., 1966;
15. Базоркин М.М. История происхождения ингушей. Нальчик. Изд-во «Эль-фа», 2002
16. Виноградов В.Б. Джейрах – ущелье орлов // Тайны минувших времен. М., 1966;
17. Виноградов В.Б. Центральный и Северо-Восточный Кавказ в скифское время (V11-1Vвв. до н.э.). Грозный, 1979;
18. Там же;
19. Там же;
20. Там же;
21. Виноградов В.Б. Джейрах – ущелье орлов // Тайны минувших времен. М., 1966.
22. Вертепов Г.А. В горах Кавказа// Терский сборник, Вып-6. Владикавказ, 1903.
23. Татаев В.А., Шабаньянц Н.Ш. Декоративно-прикладное искусство Чечено-Ингушетии, Грозный, 1974
24. Марковин В.И. В стране вайнахов. М., 1969;
25. Ахриев Чах Эльмурзиевич. Ингуши. Их предания, верования и поверья // Избранное. Назрань, 2000;
26. Пятнадцатый сын// Антология ингушского фольклора. Т- 2. Нальчик, 2003;
27. Вольная Г.Н. К вопросу об истоках развития изображения фигуры летящей хищной птицы из памятников раннего железного века Центрального Северо-Восточного Кавказа// Проблемы хронологии и периодизации археологических памятников и культур северного Кавказа. Магас. 2010;
28. Романовский В.К. Символы Российской государственности. М., «Русское слово». 2002;
29. Информатор: Ярыжев Исраил Гунсагович (1921-2014) с.Ляжги;
30. Базоркин М.М. История происхождения ингушей. Нальчик. Изд-во «Эль-фа», 2002.

Дзаурова Т.А.-Х. Образ орла в ингушской символике // Известия Инг НИИ ГН им Ч. Ахриева № 1(4) — 20 15. Магас. с. 153 – 167