ПОЯСНЫЕ ПОДВЕСКИ/ПОДБОРТНИК В ЖЕНСКОМ ПРАЗДНИЧНОМ КОСТЮМЕ ИНГУШКИ В XX – НАЧАЛЕ XXI ВВ.

Опубликовано: Вестник Ингушского научно-исследовательского института гуманитарных наук им. Ч.Э. Ахриева №2-2022 с. 76-83

Халухаева А. А.
Аннотация. В данной статье рассматривается функционирование поясных подвесок/подбортника в рамках праздничного (свадебного) женского костюма ингушек на протяжении XX – начала XXI вв.:
расцвет, вынужденное забытье, единичное существование и первые шаги к возрождению. Материал статьи построен на итогах полевой работы за 2020-2021 гг. в Ингушетии, подборе специальной литературы и периодики, а также анализе кинохроники.
BELT PENDANTS AS AN ELEMENT OF INGUSH WOMEN’S TRADITIONAL
FESTIVE DRESS IN THE 20TH– EARLY 21ST CENTURIES
Khalukhaeva A. A.
Annotation: This article provides how belt pendants functioned as part of traditional festive (wedding)
women’s costume during the 20-th – early 21st centuries: flourishing, forced oblivion, singular existence and
first steps to revival. The material of this article is based on the results of field work for 2020-2021 in Ingushetia,
the selection of specialized literature and periodicals, and analysis of newsreels.

Национальный костюм – это многогранная душа народа. Каждый из его элементов, видимых или потайных, играет особую роль в ансамбле наряда, придает облику его обладателя дополнительный смысл.

В Год народного искусства и нематериального культурного наследия народов России особенно актуально вспомнить о забытых
элементах ингушского женского праздничного костюма, которые будучи материальными предметами, несут в себе глубокое символическое значение. В статье речь пойдет об одном из таких
– поясных подвесках – и их пути развития длиной в столетие.
Стоит начать с того, что кафтанчик в праздничном костюме представительниц народов западного и северо-восточного Кавказа является одним из интереснейших элементов женской одежды. При этом степень его распространения среди них различна [20, с. 137].
В конце XIX – начале вв. кафтанчик, надеваемый под верхнее платье, претерпел сильные изменения: единый элемент костюма распался на
несколько отдельных предметов. Так, «нижние полы кафтанчика отделяются и пришиваются к узкому пояску, застегивающемуся на талии, превращаясь в поясные подвески. Они напоминают короткий фартучек (как его и называют отдельные авторы), состоящий из двух половинок, украшенных галунами и вышивкой, часто сохраняющей традиционный узор угла кафтанчика. Эти полочки при ходьбе и танце видны в разрез распашного платья. Позднее при переходе
к платьям, закрытым спереди, они исчезают. Период бытования этих подвесок ограничивается 3-4 десятками лет, если не меньше» [20, с. 140-141]. Выделение поясных подвесок как самосто-
ятельного элемента костюма приходится именно на обозначенный в заголовке статьи временной период. Известный этнограф Е. Н. Студенецкая пишет: «Никаких данных о существовании кафтанчиков, надевавшихся под платье, у чеченцев и ингушей в XVIII – первой половине XIX в. нам неизвестно» [20, с. 46]. У ингушей в полном виде кафтанчик не встречен. Однако из его выделившихся элементов в национальном женском костюме закрепились нагрудник с застёжками с воротом/и без, а также поясные подвески/под-
бортник/фартучек. С малых лет ингушских девочек учили шить,
вязать, валять ковры, вышивать. Каждая девушка готовила себе свадебный наряд: чокхи (платье), шапочку, нагрудник и фартук под чокхи «Iажаргаш», которые вышивались канителью из «золотых нитей» (хьаьса тай)» [24, с.74]. «Iажаргаш» гармонировал по цвету с нагрудником и юбкой. Его шили из бархата, на котором вышивали национальный орнамент» [7, с. 152-153]. К концу XIX – началу вв. в числе элементов праздничного костюма ингушки (йодача-йоагIача дувхар) называются и «Iержилгаш»: «спереди платье украшали поясными подвесками из той же ткани, что и нагрудник, украшенный вышивкой» [5, с. 218]. Праздничные и свадебные платья подпоясывались передником «(инг. Iаджараш, кист. гвехьалуарг, букв. «впереди вешающий»). Поверх названных элементов надевались чоха // гIабали и архалук» [6, с.174]. Это также подтверждает информация, которая приведена в работе Л. Ю. Маргошвили: «Одежда вейнахской женщины второй половины XIХ – начала XX вв. включает в себя следующие элементы: нижнюю рубаху – чуркуоч, нижнее белье
– хеч, верхнюю рубаху – тиер куоч, передник –гвеалург…» [8, с. 90]. В перечне иллюстраций к вышеуказанной работе Маргошивили под изображением поясных подвесок указано «ინგუში ქალის სარტყელი» («ингуши калис сарткэли» — ингушский женский пояс – пер. с груз.) [8, с. 92].

На фотографиях, датируемых первыми десятилетиями XX века, изображены семьи военных, просветители, представители культурной интеллигенции и т.п. Жена, дочь, сестра позируют в
национальном праздничном платье, на которое надеты поясные подвески, но уже из дорогих материалов (по типу бархата), украшенные вышивкой золотыми и серебряными нитями, галу-
ном. Они дополняют богатый ансамбль костюма. Такая их вариация в костюме говорит о достатке, статусности семьи, выходцем из которой
является их обладательница. В этом отношении показательна фотография начала XX века Хавы Мальсаговой, сестры ингушского просветителя Дошлуко Мальсагова (Рис. 1):
«Поясные подвески на Хаве Мальсаговой делала моя бабушка (бабушка Зары) – Маликет. У самой бабушки в праздничном костюме были подбортники и шапочка. Но эти предметы уже сгорели. Вещи Гошмо (сестры Маликет), тоже у бабушки хранились после смерти Гошмо. Бабушка передала шапочку и подбортники дочери
Марем в память о её матери. Марем уже нет в живых. Теперь они хранятся у её дочери Мадины Льяновой в Нальчике»1.
«На подбортниках были золотые нити, тётя сказала, что они назывались «мишура». Она говорила, что руки должны быть очень нежны, негрубые, чтобы делать такую вышивку, это очень тонкая работа. Таким ремеслом занимались Гошмо и Маликет Доховны, две родные сестры Дошлуко Мальсагова» [15].
В документальном фильме «В горах Кавказа» один из эпизодов посвящен ингушско-осетинской свадьбе в 1920-е гг. во Владикавказе [4]. В сцене ловзара (танцев, вечерних встречах) у Аушевых мы видим празднично одетых девушек и молодых людей. Интересно, что в нарядах девушек у кого-то присутствуют поясные подвески, у кого-то нет. В те времена на ловзары молодёжь надевала свои лучшие наряды, так как нередко это становилось местом смотрин, девушки и
юноши старались проявить себя наилучшим образом в танцевальном мастерстве, красноречии. На ловзарах устраивалось шуточное сватовство. Наряду с показателем достатка семьи, наличие/
отсутствие поясных подвесок в наряде девушки
(На момент разговора с Мадиной Льяновой оказа-
лось, что их семейные ценности хранятся у родствен-
ников за границей. Сохранился только оригинальный
нагрудник с металлическими застёжками. – Прим. ав-
тора.)

На фотографиях 1930-х – начала 1940-х годов, где девушки позируют в национальном костюме (в свадебном; Свадебный наряд является
разновидностью праздничного (йодача-йоагIача дувхар) – Прим. автора), также присутствуют поясные подвески (Рис. 3). Е. Н. Студенецкая называет это «желанием представить традиционный
костюм в его наиболее богатом и полном виде, хотя такую одежду могла носить только незначительная часть населения» [21, с. 60]. В торжественных случаях девушки всё же надевали чокхи. В статье «Лорса Лида», напечатанной в культурно-просветительской газете «Гармония» [3, с. 3], опубликована фотография Бековой Мов-
латхан (Рис. 2), внучки Лиды (Луди) Лорсовны Горчхановой, по одной из версий, девушки, вдохновившей Ахмеда Хамхоева на создание текста знаменитой ингушской песни «Лорса Лида». Лида славилась умом, красотой, искусно танцевала и вышивала. На фотографии её внучка одета в праздничное чокхи, которое дополняет вышитая шапочка, фата и комплект нагрудники-серебряный пояс. Этот наряд (примерно начала 1930-х) Луди сшила и вышила сама в девичестве.
Поясные подвески также присутствуют в наряде, однако в виде имитации – при помощи галуна они обозначены на платье, украшены растительным орнаментом.

Интересно, что подвески обычно размещались под верхним платьем-халатом, здесь же –поверх верхнего платья. В связи с этим, их узор
хорошо читаем, и это передает одну из основных функций этого элемента костюма – декоративную. Вероятно, подобное расположение поясных подвесок было связано с тем, что на девушке надето платье закрытого типа, которое не предполагает разрез верхнего платья-халата по центру. Такой фасон мог быть выбран Лидой под влиянием городской моды того времени. Хотя в большей степени, традиционный женский наряд всё же сохранял старый покрой, не имея тенденции (как у других народов Северного Кавказа [21, с.
73]) переходить к такому новому «закрытому го-
родскому типу» платьев.

Великая Отечественная война и депортация народа в Казахстан и Среднюю Азию в 1944 году кардинально повлияли на развитие костю- ма ингушей. Многие вещи (семейные реликвии, ювелирные украшения, старинное холодное и огнестрельное оружие и пр.), бережно передававшиеся из поколения в поколение, были утрачены
[2, с. 210]. Кому-то удалось увезти праздничное платье (чокхи) и его сопутствующие элементы (шапочка, нагрудник, пояс, поясные подвески) и сохранить их на чужбине. Они часто передавались от девушки к девушке, которые выходили замуж:
«Сохранившийся подбортник принадлежал ещё моей бабушке Цицкиевой (в замужестве Козыревой) Хамсат Албастовне из с. Черно-
реченское, вышла замуж в с. Эзми. Её свадьба была примерно в 1870-80-е годы. Они жили в достатке: занимались торговлей, выращивали
кукурузу, держали скот. В её наряде был подбортник, сшитый из чёрного атласного шёлка с нанесенным бронзовой краской рисунком в виде цветков розы, а также линий по вертикали вдоль внутренней стороны изделия. Подкладка – из бязи белого цвета. Полочки крепились на чёрном тонком пояске. По длине подбортник доходил до середины бедра и на ладонь выше колена. Этот фартучек она надевала с чокхи розового цвета. Бабушка в своё время передала платье и все принадлежности своей дочке, моей маме Козыревой (в замужестве Эльджаркиевой) Айшет Заурбековне (1921 г.р.). Она вышла замуж в 25 лет, в Казахстане (в Орловский р-н Костанай-
ской области, Казахстан). Мама была самой богатой невестой в селе. Во время выселения народа бабушке удалось взять с собой свой свадебный наряд. Мама должна была выйти замуж в нем. Но всё случилось иначе: её свадьба была 2 февраля 1946 года; она поехала в пальто на санях, хотела в новом доме надеть чокхи, но было не до платья, там уже было 4 детей, много забот ожидало. После этого мама давала на прокат этот наряд всем, кто выходил замуж, или же засватал невесту в их селе. Он сохранился и до меня: я вышла замуж в 1982 году в с. Экажево (Ингушетия) уже в новом чокхи, но с нашими нагрудниками и поясом, подбортник я не надевала. Эти предметы (кроме самого платья), пережив столько событий, в целости и сохранности по сей день» [18].

Однако, это было распространено не повсеместно. Часто девушки выходили замуж в том же платье, которое было [12]; если и шили что-то – то из того материала, который был под рукой (например, из тюля, штор) [18]. В условиях, когда первостепенной была задача выжить, отсутствия лишнего отреза ткани (тем более, дорогой), необходимых материалов для вышивки и т.п., можно говорить лишь о сохранении изделий прошлых лет, нежели о создании новых.
На фотографиях начала 1950-х годов также можно увидеть девушек в чокхи, на некоторых надеты поясные подвески (Рис. 4). Однако, по
рассказам информантов, они брали свадебные платья, аксессуары и делали постановочные фотографии. Было желание запечатлеть себя в национальном костюме:
«Моя фотография в свадебном платье сделана в Орджоникидзе (Владикавказе). Мы туда поехали, чтобы сфотографироваться в наряде, т.к. в Назрани не делали таких красивых фото.
Со мной была двоюродная золовка, она ещё надевала моё платье, хотя и не была невестой» [18].

«Этой фотографии много лет, ещё когда ингуши были в депортации. В 1954 году мама со своей подругой решили запечатлеть себя на па-
мять в свадебном наряде. Поясные подвески, конечно, не сохранились; они остались в Киргизии. Мамина подруга Софа Борова, вероятно, взяла этот наряд у своих родных перед замужеством.
На тот момент, по словам мамы, поясные подвески и шапочка уже были старенькими. В этом наряде выходила замуж Софа, мама лишь фотографировалась» [13] (Рис. 5).
Вероятно, этим действием передавалось желание сохранить часть культуры народа в свадебном наряде после исторического потрясения (депортации), если представить свадьбу как один из важных моментов жизненного цикла человека. По возвращении на Кавказ поясные подвески крайне редко отшиваются; для свадебного наряда
ингушки используют либо этот сохранившийся в семье элемент костюма, либо вовсе отказываются от его использования.
В кинематографе ЧИАССР 70-х годов XX века запечатлен традиционный ингушский костюм, но уже в контексте танцевального искусства. В музыкальном фильме «Песня Малики» (1976) реж. Илеса Татаева [10] показан концертный номер «Ингушская лезгинка» в исполнении Чечено-Ингушского ансамбля танца «Вайнах». На девушках надеты национальные платья с поясными подвесками поверх верхнего платья. Отметим также, что в танцевальных костюмах видоизменена форма поясных подвесок (по сравнению с теми, что хранятся у информантов). Можно предположить, что это было сделано намеренно, т.к. элемент всецело предстает перед зрителем и должен в максимальной степени украшать, придавать оригинальность костюму. Среди проанализированных фото и видеоматериалов, а также сохранившихся артефактов, подобных не было обнаружено.
Е. Н. Студенецкая отмечает, что появление традиционных форм в женской свадебной одежде чеченцев и ингушей, и других народов Се-
верного Кавказа в 1980-е годы связано с общей тенденцией обставить современный обряд вступления в брак особенно торжественно и красиво [20, с. 75]. Информант рассказала, что после возвращения на родину видела на невестах поясных подвески лишь пару раз на больших свадьбах – в 1987 году в Назрани и в 1985 году в Карабулаке.
Последняя – свадьба старшей дочери Салмана Тангиева – Зареты (Рис. 6.):
«Моя свадьба была 19 мая 1985 года, вышла замуж за Арчаковых. Я была в чокхи с шапочкой, манишкой с нагрудниками и поясными подвесками бордового цвета. Моя мама, Саутиева Марьям Нагомурзиевна, была швеей. Она решила, что в свадебном наряде будут поясные подвески. Орнамент шапочки повторяется и на подбор-
тнике; его она скопировала с костюма её матери, Погоровой Гущи. Она выходила замуж в 1923 или в 1935 году. Её свадебный наряд также был с подбортником» [17].
Чеченские кампании 1990-2000-х годов, трагические события осени 1992 года негативно сказались на сохранении материального насле-
дия ингушского народа. Даже у тех, кто смог сохранить что-то во время депортации, новая волна тяжелого времени забрала многие семейные ценности: «Сгорело», «Потерялось», «Выбросили».
Ранее образец поясных подвесок хранился в Чечено-Ингушском государственном объединенном музее. Снова начался период забытья. Поменялось отношение к старым вещам, зачастую,
потому что приходится создавать и приобретать
всё заново.

Своеобразным напоминанием о былом в новое время стал выход музыкально-этнографического фильма «Мелодии гор» Суламбека Ма-
милова в 2006 году. Для танцевальных номеров Госансамбля Ингушетии были отшиты костюмы, разработанные Кейпой Куркиевой, по старинному образцу, куда входили и поясные подвески. Позже эти наряды использовались для сцениче-
ских выступлений коллектива [16].
Ингушский модельер Зина Инаркиева (1950–2014), основательница свадебного дома «ZINA», своей деятельностью стремилась возродить старинный национальный свадебный наряд. Она отшивала платья по старинным лекалам, большое внимание уделяла вышивке и орнаменту изделий, а также всем аксессуарам, которые сопутствовали свадебному костюму. В 2011 году вышел фильм «Современная Сув» [19], посвященный творчеству Зины Абоевны. В нём модельер рассказывает, в том числе, и о национальном
женском костюме, демонстрируя на манекене сохранившиеся в их семье поясные подвески, а их– целых два:
«Из красного бархата две вытянутые по вертикали полочки с вышивкой в виде кленовых листьев золотыми и серебряными нитями на пояске-ленте достались нам от бабушки, Албо-
гачиевой Рукият Исмаиловны (1925 г.р., с. Плиево). Она как отдала, я ещё не отреставрировала его. А те, что на синем бархате с вышивкой
трилистника на веточках и плетением из самодельной тесьмы-жгута по краям достались от даьйиша (папиной сестры), она же их получи-
ла от своей бабушки, Льяновой (в замужестве Инаркиевой) Мадинат Мухтаровны (1924 г.р. г. Назрань) (или свекрови), точно не могу сказать; папина сестра мне их отдала» [11]. Сама модельер хотела снова ввести поясные подвески в традиции свадебной ингушской
моды. Но, к сожалению, не успела. В наши дни её дело продолжают дочери Айна и Ася. В 2021 году им поступил индивидуальный заказ на пошив свадебного чокхи «под старину». Заказчица непременно хотела, чтобы в наряде был подбортник: «О нём девушке рассказывала её бабушка». Интерес к поясным подвескам возрастает
благодаря пространству социальных сетей: распространение информации о данном элементе костюма, публикация фотографий изделий из семейных фондов на страницах свадебного салона
«ZINA» и других сообществ [22, 23], популяризирующих ингушскую культуру на различных Интернет-платформах. Мастерица по вышивке из Ассоциации «Истинг» Ася Саутиева также создала несколько поясных подвесок с ингушскими орнаментами, которые хранятся в музее историко-географического общества «Дзурдзуки».
На момент написания статьи путем полевой работы обнаружено 4 оригинальных поясные подвески (Рис. 7, 8, 9, 10).
За век с небольшим поясные подвески в составе женского праздничного костюма ингушки проделали длительный путь: от «расцвета» в начале XX века и сохранения образцов искусной
вышивки местных мастериц до вынужденного забытья в годы депортации народа и первых шагов к их возрождению в наши дни. Как часть материальной культуры ингушского народа, этот
элемент праздничного костюма подлежит сохранению.
Будет вестись дальнейшая полевая работа для выявления
и описания оригинальных образцов ингушских
поясных подвесок.

• 

• 

• 

• 

Литература и источники

Агиева Л. Т. Этнография ингушей.– Майкоп: Полиграф-ЮГ, 2011. – 52 с.

Албогачиева М. С.-Г., Махмудова З. У. Одежда ингушей: история и современность // Кавказ:
перекресток культур. – СПб.: МАЭ РАН, 2015. – С. 192-219.

Бекова Х., Ялхароева М. Лорса Лида // Гармония, Назрань.– 1998. – №8 (22). – С. 3.

В горах Кавказа / реж. Э. Глатов : документальный фильм (1927).

Ингуши: монография / отв. ред. М.С.-Г. Албогачиева, А.М. Мартазанов, Л.Т. Соловьева; Ин-т
этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая РАН; Ингушский государственный универси-
тет.– М.: Наука, 2013.– 544 с.

Гарсаев Л. М. Одежда чеченцев и ингушей XIX – начала XXвв.: дис. … докт. ист. наук. – Махачкала, 2010. – 309 с.

Кудусова-Долакова Ф. И. Семья и семейный быт ингушей (конец XIX – начало XX вв.).– Ростовн/Д: Ковчег, 2005. – 240 с.

Маргошвили Л. Ю. Одежда горянки Центрального Кавказа. – Тбилиси: Мецниереба, 1980. –92 с.

Мелодии гор / реж. С. Мамилов: музыкально-этнографический фильм (2006).

Песня Малики / реж. И. Татаев: художественный фильм (1976).

ПМА-2020. Инаркиева Айна Мустафаевна, 1988 г.р., г. Назрань

ПМА-2020. Цурова Тамара Юсуповна, 1937 г.р., с. Плиево.

ПМА-2021. Бекова Зинель Магомедовна, 1966 г.р., Нальчик.

ПМА-2021. Дзейтова Жанна Гапуровна, г. Назрань.

ПМА-2021. Долакова Зара Мухтаровна, 1959 г.р., г. Назрань.

ПМА-2021. Куркиев Руслан Сосланбекович, 1950 г.р., г. Назрань.

ПМА-2021. Тангиева Зарета Салмановна, 1965 г.р., г. Карабулак.

ПМА-2021. Эльджаркиева Рабиат Абдурахмановна, 1950 г.р., г. Назрань.

Современная Сув / реж. А. Куриева: документальный фильм (2011).

Студенецкая Е. Н. Одежда народов Северного Кавказа XVIII-XX вв. М.: Наука, 1989. – 288 с.

Студенецкая Е. Н. Одежда чеченцев и ингушей XIX-XX вв. // Новое и традиционное в культу-
ре и быту народов Чечено-Ингушетии. – Грозный, 1985. – С. 58-76.

Телеграм-канал «Ассоциация Истинг». URL: t.me/isting_official (дата обращения:
10.08.2022 г.).

Телеграм-канал «Ингушский фольклор». URL: t.me/ingushfolklore (дата обращения: 10.08.
2022 г.).

Хамчиев С. Очерки об ингушском этикете. – Назрань: Ингушетия, 2006. – 155 с.