САМПИЕВ Исрапил Магометович,
Доктор политических наук, профессор, Зав. кафедрой социологии и политологии ИнгГУ (г. Магас, Ингушский госуниверситет)
Аннотация: В статье рассматривается влияние последствий депортация народов в 40-е годы 20 века на современные политические процессы. После принятия ФЗ «О реабилитации репрессированных народов» в отношении этих народов неоднократно было применено структурное насилие. Политика Москвы в отношении репрессированных народов шла в русле де-демократизации, де-федерализации и дегуманизации при устойчивом росте административно-казенного национализма. Стратегия государственной национальной политики РФ на период до 2025 года игнорирует проблему реабилитации репрессированных народов, восстановления их прав, нарушенных по национальному признаку. В итоге практически не созданы гарантии не повторения геноцида против целых народов, напротив, создается правоприменительная практика и административно-политическая основа для политических репрессий.
Ключевые слова: репрессии, депортации, политика, национальная политика, реабилитация.
Рождение постсоветской Российской Федерации характеризовалось демократическими и гуманистическими трендами, неся надежду репрессированным народам на полную реабилитацию. В непростой борьбе депутатам Верховного Совета от репрессированных народов удалось принять нормативно-правовой акт, воплотивший идею исторической справедливости и равноправия всех народов Российской Федерации, — Закон о реабилитации репрессированных народов.
Закон РСФСР от 26 апреля 1991 г. № 1107-1 «О реабилитации репрессированных народов» детализировал положения Декларации ВС СССР от 14.11.1989 года «О признании незаконными и преступными репрессивных актов против народов, подвергшихся насильственному переселению, и обеспечению их прав» и Федерального закона РФ «О реабилитации жертв политических репрессий» от 18.10.1991 [1]. Под реабилитацией репрессированных народов понимается признание и осуществление их права на восстановление территориальной целостности, существовавшей до антиконституционной политики насильственного перекраивания границ, на восстановление национально-государственных образований, сложившихся до их упразднения, а также на возмещение ущерба, причиненного государством. Реабилитация предусматривает возвращение народов, согласно их волеизъявлению, в места традиционного проживания на территории РФ. [2]
Надо признать, что уже через год российские власти продемонстрировали декларативный характер и грубое пренебрежение к положениям этого закона, по существу начав новые репрессии против пострадавших от сталинизма народов. Так, ровно через год после принятия Закона о реабилитации, 26 апреля власти вводят Чрезвычайное положение в Пригородном районе, под прикрытием которого создаются и вооружаются незаконные осетинские формирования (гвардия, ополчение), осуществляются убийства и похищения граждан ингушской национальности, готовится операция по этнической чистке г. Владикавказа и района. Именно российские войска с применением армии, авиации, САУ и бронетехники обеспечили изгнание граждан ингушской национальности, захват заложников, уничтожение 13 населенных пунктов из 16 и более 3600 домов репрессированных, этнической чистке подверглось до 65000 человек. Нельзя не согласиться с мнением С. Хантингтона, в том что «эта была первая операция по этнической чистке в Российской Федерации» [3, с.257].
Следующим актом новой России в отношении репрессированных народов стала первая чеченская война, названная «наведением конституционного порядка» в Чечне. Немцам Поволжья Борисом Ельциным было отказано в воссоздании своей автономии, цинично предложено восстанавливать ее на полигоне Капустин Яр. Позже практически полностью были вытравлены из Краснодарского края турки-месхетинцы. Не были восстановлены административные границы муниципальных образований балкарцев, что создает периодическую напряженность в межнациональных отношениях, не восстановлена территориальная целостность Ингушетии и Калмыкии.
Конечно, национальная политика Москвы и в частности в отношении репрессированных народов в принципе не могло противоречить общим авторитарно-олигархическим тенденциям в развитии страны, что проявлялось в ее неуклонной де-демократизации, де-федерализации и дегуманизации при устойчивом росте административно-казенного национализма, ностальгирующего по «товарищу Сталину», провозглашенному властью «эффективным менеджером». Кстати, если верить Левада-центру, рейтинг этого кровавого убийцы достиг в этом году исторического максимума. Представляется, что именно поэтому все эти годы государство, в лице центральных и региональных властей, отделывалось пустыми декларациями, бездействием по всем направлениям реабилитации, а то и прямыми репрессиями против репрессированных народов и их представителей.
Конечно, время от времени о репрессированных «вспоминали», как например 4 марта 2004 года Президент Российской Федерации В.В Путин на заседании глав субъектов Южного федерального округа: «23 февраля этого года было 60-летие со дня депортации чеченского и ингушского народов. Мы никак не отреагировали на эту дату. В будущем нам надо уделять больше внимания таким датам, в том числе в отношении и других народов… Такая непростительная ошибка с нашей стороны произошла, несмотря на то, что этот день — праздник: «День защитника Отечества»». [4] Последняя оговорка – прямо по Фрейду!
Проблема реабилитации репрессированных народов по логике должна была стать краеугольным камнем Концепции государственной национальной политики Российской Федерации, утвержденной Указом Президента РФ 15 июня 1996 года. № 909. Однако в тексте концепции ни слова об обеспечении территориальной целостности и безопасности народов Российской Федерации, что весьма актуально для репрессированных народов. Коррективы в Концепцию государственной национальной политики РФ, внесенные членами Межведомственной комиссии (Поручение Правительства РФ № МФ-П11-6984 от 31.12.2004 года), вообще ни словом не упоминают даже о наличии такой проблемы, как реабилитация репрессированных народов. Эта концепция благополучно канула в Лету, а на ее место в 2012 году пришла Стратегия государственной национальной политики. Но и здесь не нашлось места проблеме реабилитации репрессированных народов и клубку противоречий, с этим связанных.
На смену провалившейся Концепции государственной национальной политики Российской Федерации Указом Президента Российской Федерации №1666 утверждена Стратегия государственной национальной политики Российской Федерации на период до 2025 года. [5]. Стратегия принята «…в целях координации деятельности федеральных органов государственной власти, органов государственной власти субъектов Российской Федерации, иных государственных органов и органов местного самоуправления в сфере государственной национальной политики Российской Федерации, обеспечения их взаимодействия с институтами гражданского общества». Документ интересный во многих отношениях, но в данном случае нас интересует отношение высших органов исполнительной власти к проблеме реабилитации репрессированных народов – центральной для межнациональных отношений на Северном Кавказе.
Стратегия, как следует из ее содержания, разработана в целях обеспечения интересов государства, общества, человека и гражданина, укрепления государственного единства и целостности России, сохранения этнокультурной самобытности ее народов, сочетания общегосударственных интересов и интересов народов России, обеспечения конституционных прав и свобод граждан. Утверждается, что «Стратегия основывается на принципах построения демократического федеративного государства, служит основой для координации деятельности федеральных органов государственной власти, органов государственной власти субъектов Российской Федерации, иных государственных органов и органов местного самоуправления, их взаимодействия с институтами гражданского общества при реализации государственной национальной политики Российской Федерации» (п.2). и что «Стратегия основывается на положениях Конституции Российской Федерации, общепризнанных принципах и нормах международного права и международных договорах Российской Федерации, многовековом политико-правовом опыте многонационального Российского государства» (п.3).
Однако в тексте Стратегии ни словом не говорится о проблеме реабилитации репрессированных народов, что вызывает сомнение в искренности выше приведенных оснований, да и в целях стратегии. Стратегия декларирует направленность на активизацию всестороннего сотрудничества народов Российской Федерации, развития их национальных языков и культур, но как это возможно при полном игнорировании прав и интересов нескольких миллионов граждан России, репрессированных по национальному признаку — непонятно.
Отсюда логически следует, что и до 2025 года нечего думать о практических мерах по реабилитации репрессированных народов. По закону, логике и человеческой совести, Федеральный центр, как правоприемник СССР, несущий правовую, политическую, моральную и экономическую ответственность за репрессивные действия государства в отношении целых народов, должен был своей властью, авторитетом, нормативно-правовыми мерами и всей мощью государства обеспечить попранные права репрессированных народов и каждого из их представителей. Таковы требования Закона о реабилитации репрессированных народов и требования человеческой нравственности.
Однако именно благодаря бездействию исполнительной власти, умышленно не создававшего механизмы реальной реабилитации и эффективные гарантии против рецидивов политики государственного террора против целых народов, а также беспринципности властей субъектов федерации, имеющих прямое отношение к репрессированным народам, процесс реабилитации репрессированных народов оказался в глубоком кризисе. Этот кризис проявился в самых разных направлениях. В идеологическом плане этот кризис проявляется в том, что репрессии по национальному признаку и депортации народов в 40-е годы 20 века продолжает оставаться актуальным фактором внутренней и даже внешней политики, в целом определяющим нестабильную этнополитическую ситуацию в регионе. Более того, к старым проблемам власть умудряется добавить новые конфликты, самовольно и деспотично, без учета мнений репрессированных народов, распоряжаясь их территориями и культурно-историческим наследием, как это было совершено в отношении ингушского народа осенью 2018 года. Когда же народ, возмущенный подобного рода беспределом, выходит на митинги протеста, вводятся силы нацгвардии из других регионов, усиливаются бронетехникой военные части по периметру границ, активистов подвергают преследованию, возбуждают уголовные дела, вывозят в сизо в соседние регионы, в т.ч. в Северную Осетию, находящейся в конфликте. Иначе как провокацией такие действия Кремля не назовешь. На данный момент арестовано более 120 человек, из них более 20 проходит по надуманным уголовным делам. Федеральные каналы реализуют информационную блокаду, как это было при этнической чистке в 1992 году, а на местах осуществляются провокации с целью проведения широкомасштабных репрессий.
Апологеты кровавого сталинского режима – идейные потомки изуверов из НКВД и ЧК, прикормленные ученые, представляющие интересы этнических групп, нажившихся на территориях и имуществе репрессированных народов и нежелающих расставаться с награбленным, ярые шовинисты и обслуживающие их т.н. «этноэлиты» с самого момента принятия Закона о реабилитации развернули яростную агитацию против него, пытаясь внушить обывателю, зараженному ядом ксенофобии, что современные взрывоопасные проблемы на Северном Кавказе порождены Законом о реабилитации репрессированных народов, а не его противоправным нарушением и дискредитацией. Истинная же причина напряженности – оправдание и по сути пролонгация беззакония сталинщины, породившей репрессиями сложные этнотерриториальные проблемы.
Именно злостное неисполнение Закона о реабилитации позволило спровоцировать новые репрессии по национальному признаку, продолжить практику вопиющего этностатусного неравенства и несправедливости, доходящего до психологического террора и прямого насилия в отношении репрессированных народов, уже в т.н. «демократической России». Запугивая обывателя возможными «страшными последствиями» исполнения закона о реабилитации, апологеты геноцида забывают рассказать о реальных страшных последствиях его неисполнения — саботирование территориальной реабилитации и как следствие — геноцид и этническая чистка ингушского населения Пригородного района и г. Владикавказа осенью 1992 года, продолжающейся по сей день политики сегрегации, попрание гражданских прав и противодействие возвращению ингушей в свои дома; циничный отказ в восстановлении автономии немцев Поволжья, приведший к их массовому исходу в Германию; две кровопролитные чеченские войны, унесшие десятки тысяч жизней детей, женщин, стариков; ущемления прав балкарцев, блокирование воссоздания национальной государственности карачаевцев, невозвращение исконных прикаспийских территорий калмыкам, десятилетия издевательств и позорное для любого цивилизованного государства изгнание турок-месхетинцев из Краснодарского края в Америку и т.д. Причина нам видится в том, что Закон о реабилитации репрессированных нардов, как и Закон «О реабилитации жертв политических репрессий» 18.10.1991 года умышленно не был подкреплен пакетом законов, содержащих меры по ответственности за его нарушение или неисполнение. А ведь согласно статье 7 Римского статута международного уголовного суда от 17 июля 1998 года «депортация или насильственное перемещение населения» относятся к числу преступлений против человечности, не имеют срока давности и влекут международную уголовную ответственность. В уголовном праве РФ депортация гражданского населения – один из случаев применения запрещённых средств и методов ведения войны, преступление, предусмотренное ст. 356 УК РФ. Суда над Сталиным, Берией и прочими деятелями геноцида не было, отсюда возможность неосталинистам продолжать практику геноцида в новых формах.
Неоднократно предпринимались попытки поставить под сомнение необходимость данного закона, предлагалось пересмотреть или отменить его. Это делается, несмотря на то, что Закон «О реабилитации репрессированных народов» не допускает агитацию или пропаганду с целью воспрепятствования полной реабилитации подвергшихся репрессиям народов, а лица, совершающие такие действия или подстрекающие к ним, в соответствии с законом, должны привлекаться к ответственности. Как справедливо отмечают специалисты, такое отношение к сложным и острым этнополитическим проблемам не способствует установлению гражданского согласия и прочного мира в Российской Федерации, направлено на подрыв устоев государства, т.к. игнорирование законов и политическая недальновидность ничего иного не порождают [6].
Вывод, сделанный нами в ряде специально посвященных этому вопросу работ, представляется нам сегодня абсолютно соответствующим эмпирической действительности: если подойти к этому вопросу принципиально, то за время существования закона в полном объеме не выполнена ни одна его статья, ни в части политико-правовой, ни в части территориальной, ни в части социально-экономической реабилитации. Нельзя же на самом деле рассматривать как удовлетворительную компенсацию те несчастные 8900 рублей на семью (!), которые просто сгорели в кризисе 2008 года. Но даже элементарные требования закона, не требующие никаких материальных затрат или политических решений, такие как восстановление исконных топонимических названий, прекращение клеветы в отношении целых народов, саботируются властями на местах и в центре.[7]
Как и пять, и десять, и пятнадцать, и двадцать пять лет назад, сегодня мы вынуждены констатировать, что противникам реабилитации удалось различными провокациями, отвлекающими маневрами, запугиванием заблокировать Закон, выхолостить его содержание, не дать реально осуществиться реабилитации в самое благоприятное для этого время сразу после его принятия. Сегодня, на фоне унитаризации политической системы, свертывания демократии, активной эксплуатации властью милитаристской риторики и набирающих силу имперско-шовинистических, тоталитарных тенденций политические условия для реабилитации крайне неблагоприятны.
Сегодня у репрессированного ингушского, калмыцкого, чеченского народов есть собственная национальная государственность. У балкарцев и карачаевцев государственность совместная соответственно с кабардинцами и черкесами. Однако если задуматься, каково отношение властей этих субъектов к проблеме реабилитации собственных народов, картина представится грустной. Поэтому, говоря о проблемах реабилитации, нужно самокритично оценивать деятельность правящей номенклатуры репрессированных народов. А они ведут себя так, как будто требование восстановления попранных прав или раскрытие правды о геноциде – это антигосударственное преступление. Все это свидетельствует о том, что враги репрессированных народов в лице противников реабилитации не только в чиновничьих кабинетах наследников сталинщины, но и из числа беспринципных руководителей репрессированных народов, отданных им вместе с территориями в «кормление», продолжают свои безнравственную антинародную деятельность по блокированию реабилитации и созданию новых репрессий.
Главный вывод, который следует из нашего анализа – к сожалению, не выработано никаких гарантий не повторения геноцида против целых народов уже в условиях «суверенной демократии». Во всяком случае, идеологическая и административно-политическая основа для этого уже готова. Без сомнения, что в случае падения цен на энергоносители и последующего экономического и социально-политического кризиса власть для самооправдания начнет искать очередного козла отпущения, возможно, в лице репрессированных народов.
Литература:
1. О реабилитации жертв политических репрессий [Текст]: Закон РФ от 18.10.1991. — М., 1991.
2. О реабилитации репрессированных народов [Текст]: Закон от 26 апреля 1991 // Российская газета. — 1991. — 27 апреля.
3. Хантингтон, С. Столкновение цивилизаций [Текст] / С. Хантингтон. — М., 2004.
4. Выступление на совещании с главами субъектов Федерации Южного федерального округа 25 марта 2004 года / http://www.kremlin.ru/events/ president/transcripts/statements/22395
5. Указ Президента Российской Федерации от 19 декабря 2012 г. N 1666 «О стратегии государственной национальной политики Российской Федерации на период до 2025 года.
6. Новикова, О.С. Национальное самосознание как форма превращения социальных отношений [Текст] / О.С. Новикова. — М., 1998.
7. Сампиев И.М. Репрессированные народы: состояние реабилитации // Кавказский эксперт. Журнал для депутатов Государственной Думы Российской Федерации. 2006. №4.; Он же: Состояние реабилитации репрессированных народов: общесистемные условия и механизмы // Сборник научных трудов ИнгГУ. № 6. 2008.; Он же: О социологическом исследовании проблем депортации и реабилитации репрессированных народов // Память во имя будущего. Материалы форума историков СНГ. – Астана, 2010. – С.299-301.
References:
1. O reabilitacii zhertv politicheskih repressij [Tekst]: Zakon RF ot 18.10.1991. — M., 1991.
2. O reabilitacii repressirovannyh narodov [Tekst]: Zakon ot 26 aprelya 1991 // Rossijskaya gazeta. — 1991. — 27 aprelya.
3. Hantington, S. Stolknovenie civilizacij [Tekst] / S. Hantington. — M., 2004.
4. Vystuplenie na soveshchanii s glavami sub»ektov Federacii YUzhnogo federal’nogo okruga 25 marta 2004 goda / http://www.kremlin.ru/events/president/transcripts/statements/22395
5. Ukaz Prezidenta Rossijskoj Federacii ot 19 dekabrya 2012 g. N 1666 «O strategii gosudarstvennoj nacional’noj politiki Rossijskoj Federacii na period do 2025 goda.
6. Novikova, O.S. Nacional’noe samosoznanie kak forma prevrashcheniya social’nyh otnoshenij [Tekst] / O.S. Novikova. — M., 1998.
7. Sampiev I.M. Repressirovannye narody: sostoyanie reabilitacii // Kavkazskij ekspert. ZHurnal dlya deputatov Gosudarstvennoj Dumy Rossijskoj Federacii. 2006. №4.; On zhe: Sostoyanie reabilitacii repressirovannyh narodov: obshchesistemnye usloviya i mekhanizmy // Sbornik nauchnyh trudov IngGU. № 6. 2008.; On zhe: O sociologicheskom issledovanii problem deportacii i reabilitacii repressirovannyh narodov // Pamyat’ vo imya budushchego. Materialy foruma istorikov SNG. – Astana, 2010. – S.299-301.
UDC 321.1
SAMPIEV Israpil Magometovich., D. polit.Sc, Professor
Head. Department of sociology and political science
(the city of Magas, the Ingush state University)
REPRESSED PEOPLES AS THE OBJECTS
OF ETHNIC POLITICS IN CONTEMPORARY RUSSIA
Abstract: The article discusses the impact of the consequences of deportation of peoples in the 40s of the 20th century on modern political processes. After the adoption of the Federal law «On the rehabilitation of repressed peoples», structural violence was repeatedly used against these peoples. Moscow’s policy towards the repressed peoples was in line with de-democratization, de-federalization and dehumanization with the steady growth of administrative and state nationalism. The strategy of the state national policy of the Russian Federation for the period up to 2025 ignores the problem of rehabilitation of repressed peoples, restoration of their rights violated on ethnic grounds. In the end, virtually no established guarantees of non-recurrence of genocide against entire peoples, on the contrary, creates the legal practice and the administrative-political framework for political repression.
Key words: repressions, deportations, politics, national policy, rehabilitation.
УДК 323.1